— Расскажите о роли управляющей компании. Как вы взаимодействуете с предприятиями дивизиона?
— АО «ФЦЯРБ» — молодая компания, по факту статус «главы» дивизиона получила только в 2012 году. Ставилась задача собрать воедино производства в области бэкенда. Сейчас в наш контур управления входят пять предприятий: Горно-химический комбинат, «РосРАО», «Радон», ОДЦ УГР и Радиевый институт им. Хлопина. Меня часто спрашивают, почему у нас не классическая вертикально интегрированная модель управления дивизионом. Нельзя управлять предприятием, не имея финансовых рычагов. Так вот, у нас, ФЦЯРБ, нет финансовых рычагов. Я не могу влиять на бюджет ФГУПов, это прерогатива «Росатома». Я могу только выстраивать сквозные схемы управления и координировать деятельность для того, чтобы все наши «корабли» двигались одним курсом. Задача сложная, и не всегда все проходит гладко. К примеру, ГХК все время демонстрирует свою независимость в принятии решений, зачастую игнорируя общий курс. Их можно понять. Они еще не научились мыслить рыночными категориями, многие годы осваивали бюджет, а не зарабатывали реальные деньги. Пока будут ФГУПы, так и будет все продолжаться.
— Как происходит распределение заказов между предприятиями дивизиона? Есть ли среди них конкуренция?
— Никто никому специально не раздает заказы. Выиграл конкурс — получил заказ. Конкуренция среди предприятий, конечно, есть. Она должна быть. Как известно, ослик, долго простоявший в тени, на солнце не очень активно работает. Конкуренция учит работать с затратами. Бизнес начнется только тогда, когда предприятия начнут обращать внимание на затраты и себестоимость. Если вы видите, что ваши затраты несоизмеримы с рыночными ценами, вам нужно оптимизировать производство, менять технологию. Это можно сделать, внедряя методы ПСР. На международном рынке ваши затраты никому не интересны. Наши предприятия должны быть в хорошей форме и должны уметь выполнять работу по той цене, по которой предлагает заказчик.
«КОНКУРЕНЦИЯ УЧИТ РАБОТАТЬ С ЗАТРАТАМИ. БИЗНЕС НАЧНЕТСЯ ТОЛЬКО ТОГДА, КОГДА ПРЕДПРИЯТИЯ НАЧНУТ ОБРАЩАТЬ ВНИМАНИЕ НА ЗАТРАТЫ И СЕБЕСТОИМОСТЬ. ЕСЛИ ВЫ ВИДИТЕ, ЧТО ВАШИ ЗАТРАТЫ НЕСОИЗМЕРИМЫ С РЫНОЧНЫМИ ЦЕНАМИ, ВАМ НУЖНО ОПТИМИЗИРОВАТЬ ПРОИЗВОДСТВО, МЕНЯТЬ ТЕХНОЛОГИЮ. ЭТО МОЖНО СДЕЛАТЬ, ВНЕДРЯЯ МЕТОДЫ ПСР»
АРМЯНСКАЯ АЭС ФЦЯРБ работает совместно с «Русатом Сервисом» по реше‑ нию проблем обращения с РАО— То есть вы в чистом виде заказами предприятия не обеспечиваете, но в то же время помогаете им с реализацией. А как распределяется ответственность при таком взаимодействии, ФЦЯРБ крайний?
— В каждом конкретном случае есть договор и есть ответственность по договору. Если «РосРАО» выигралo тендер на 3 млрд, оно и отвечает за работу. И неважно, помогали ли мы в этих работах или нет. Мы несем ответственность за интегрированные показатели, поэтому имеем возможность для маневра. Предприятие может недовыполнить работу. Тут мы включаемся.
— Как может увеличить свою прибыль ФЦЯРБ в случае, если заказы идут предприятиям? Что-то от заказов получаете?
— На этом мы никак не зарабатываем. ФЦЯРБ — самостоятельная бизнес-единица, которая сама себя кормит и ни с каких заказов предприятий денег не получает. Наша задача — двигать предприятия вперед, если надо — модернизировать и реконструировать. В то же время мы самостоятельно заключаем контракты и выполняем по ним работы. Многие почему-то забывают, что именно ФЦЯРБ — заказчик работ и получатель средств международной технической помощи по проектам утилизации плавучей технической базы «Лепсе» и строительству инфраструктуры по вывозу ОЯТ в губе Андреева. Мы, как управляющая компания, флагман, показываем нашим предприятиям, куда нужно двигаться, и обеспечиваем это движение вперед и развитие нашего бизнеса и дивизиона. Какое из наших предприятий будет держателем контракта — не так важно. Яркий пример — наше предложение по установке для дезактивации трития в воде на АЭС «Фукусима-1». Именно ФЦЯРБ обеспечил подписание контракта. Но держатели патента — «РосРАО» и Радиевый институт, поэтому контракт ведет «РосРАО».
— То есть вы здесь не заработали?
— Мы не стремимся наложить лапу на деньги предприятий. Понимаете, у нас в дивизионе общая тематика, общие производственные процессы. Очень многие процессы управления выстроены сквозным образом. Взять хотя бы работу с кадрами. Все назначения руководящего состава от уровня заместителей генерального директора и прямого подчинения директору предприятия согласовывают с нами, а мы — с «Росатомом». Это позволяет создавать команду единомышленников. В 2014 году начали формировать кадровый резерв в дивизионе с целью дальнейшей ротации. Из кадрового резерва «Достояние «Росатома» в ЗСЖЦ были назначены четыре руководителя. Когда дивизион сформировался, общая численность сотрудников составляла 12 тыс. Сейчас нас 9 тыс. человек. Оптимизировали затраты, увеличили производительность труда с 1,4 млн рублей на человека в год до 2,5 млн рублей. Планируем добиться выработки до 7 млн рублей на человека в год.
— Бэкенд — прибыльный бизнес? Многие говорят, что в классическом понимании такого рынка нет, потому что он контролируется государством.
— Рынок есть. К примеру, отраслевая компания заключает контракт на строительство АЭС. Потом проект, стройка, пуск, переработка топлива, бассейн выдержки. Пройдет 20 лет — понадобятся наши услуги. То есть, если сейчас я подписываю договор за рубежом, деньги придут в 2037 году. Но зарплату-то людям платить надо уже сегодня. Поэтому основной объем наших заказов касается объектов ядерного наследия Российской Федерации.
— Сейчас складывается интересная ситуация вокруг Армянской АЭС. Чем ближе окончание работ по продлению срока ее эксплуатации, тем жестче становятся требования Анкары и Баку закрыть ее. Я знаю, вы с «Русатом Сервисом» ведете там работы.
— Ситуация вокруг АЭС в Армении политическая. АЭС безопасна, просто нужно решить некоторые вопросы по ОЯТ и РАО. До 1990‑х годов Армения вывозила свое ОЯТ на переработку на «Маяк». Но после того как Грузия запретила провозить через свою территорию ОЯТ, это стало невозможным. Самолетом дорого. В Армению пришла Areva и предложила модульные хранилища. В результате французы на этом заработали, но технически проблему с ОЯТ не решили, потому что гарантийный срок эксплуатации хранилищ — 50 лет. Как наши потомки будут топливо из этих бетонных блоков извлекать? Что касается обращения с радиоактивными отходами в Армении, то мы провели обследование всех радиационно опасных объектов, защитили концепцию обращения с РАО, разработали и утвердили дорожную карту. Эксперты ФЦЯРБ провели предварительные технико-экономические исследования. Проект будет успешным. «Русатом Сервис» и ФЦЯРБ прекрасно работают вместе, и если они нас будут и дальше поддерживать, то мы добьемся всех поставленных целей.
«АНАЛОГОВ НАШЕМУ ТУК-141О НА СЕГОДНЯШНИЙ ДЕНЬ НЕТ. УНИКАЛЬНЫЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ ДАЮТ ВОЗМОЖНОСТЬ ЭКСПЛУАТИРОВАТЬ ЕГО НА ВСЕХ ДЕЙСТВУЮЩИХ АЭС С ВВЭР-1000, ПРИ ЭТОМ ЗАГРУЖАТЬ В 1,5 РАЗА БОЛЬШЕ ОТВС, ЧЕМ В ДРУГИЕ КОНТЕЙНЕРЫ»
КАЛИНИНСКАЯ АЭС Технологические испытания опытно-промышленного образца транспортного контейнера ядерного топлива новой конструкции ТУК-141О
— Какие еще ваши решения могли бы стать прорывными? По обращению с РАО, по выводу из эксплуатации?
— Проблема утилизации жидких радиоактивных отходов, таких как ионообменные смолы и отработанные технические масла, стоит очень остро для всех атомных станций. На ФГУП «Радон» создана и испытана уникальная установка сверхкритического окисления, которую разработали специалисты ФЦЯРБ. Отработанная ионообменная смола (ИОС) вводится под давлением 300 атмосфер и разлагается до воды и нетоксичных газов. Было бы выгодно доставлять ИОС с атомных станций на «Радон» для централизованной переработки. Аналогов этой технологии нет. Это хороший бизнес. Критическая ситуация по хранению отработанных смол сложилась на Балаковской, Курской, Белоярской АЭС. Мы готовы предложить уникальный способ переработки, обеспечивающий безопасное обращение со смолой. Но нам нужны средства на его окончательную доработку. Будут деньги, будет референтность. Вот это — прорывные технологии. В Радиевом институте есть технология производства кислорода-18, уникального изотопа для синтеза радиофармпрепаратов. В институте находится единственная в стране установка по производству этого изотопа мощностью 100 л в год. Мы можем продать такую технологию за рубеж.
— Расскажите об уже реализованных и текущих проектах. Какие можете особенно отметить?
— Один из проектов, которыми я могу гордиться, — это вывод из эксплуатации корпуса «Б» на территории ВНИИНМ. ФЦЯРБ разработал методики обследования зданий и провел доказательную экспертизу, что здание чистое. Под проект мы брали «Радон» и ОДЦ УГР. Раньше такую задачу никто не решал. Демонтаж подобного здания на территории Москвы! Сейчас реализуем большой проект в Ангарске по выводу из эксплуатации двух зданий. Там есть аварийные конструкции. Сложный проект. На судоремонтном заводе «Нерпа» мы демонтировали «Лепсе». Сформировали и отправили на долговременное хранение в ПДХ РО «Сайда» кормовую блок-упаковку с емкостями ЖРО. Создали почти всю необходимую инфраструктуру для обращения с ОЯТ: контейнеры, кран, передаточные механизмы, транспортеры, перегрузочные машины и т. д. В 2017 году приступим ко второму этапу — вырезке пеналов с ОТВС. Кроме того, ФЦЯРБ исполняет международные контракты по ввозу ОЯТ, мы ввезли в этом году из Польши отработанное топливо исследовательского реактора, завершили первую часть проекта по рекультивации территорий в Таджикистане и Киргизии. Не стоит забывать, что специалисты ФЦЯРБ активно внедряют инновационные разработки. И пусть в этом году у нас по ним еще нет прибыли, продвинулись мы далеко. К примеру, с ТУКами — транспортно-упаковочными комплектами. Аналогов нашему ТУК-141О на сегодняшний день нет. Уникальные характеристики дают возможность эксплуатировать его на всех действующих АЭС с ВВЭР-1000, при этом загружать в 1,5 раза больше ОТВС, чем в другие контейнеры. А его защитные характеристики позволяют вывозить отработанное топливо нового поколения без каких-либо ограничений, что сокращает затраты на обращение с ОЯТ, а также время проведения планово-предупредительных ремонтов на действующих АЭС. ТУК-141О уже прошел технологические испытания на Калининской станции и готов к испытаниям на «Маяке», которые скоро начнутся. И разработкой ТУК-140 мы гордимся, ведь он вмещает 42 ОТВС одновременно. В России нет аналогов такой вместимости. Используя наш ТУК, можно существенно сократить транспортные расходы.
— Каким видите дивизион через 10 лет?
— Дивизион будет успешным. Не будет ФГУПов. Мы создадим компактный дивизион технологичных предприятий с производительностью 10 млн рублей на человека в год. Мы станем лучшим дивизионом в отрасли, обладающим всеми технологиями хранения, переработки и транспортировки ОЯТ.
ТЕКСТ: Дмитрий Шустов
ФОТО: «Страна Росатом», ФЦЯРБ